Мертвец

26 мая 1995 года на экраны вышел «один из самых необычных фильмов» – «Мертвец» режиссера Джима Джармуша с Джонни Деппом в главной роли. Фильм вызвал множество толкований и не сразу вообще был принят публикой и критиками. Формально этот фильм-притча относится к жанру вестерн. А с учетом его мистических составляющих к нему решили добавить приставку – «метафизический».

Как бы там ни было, но учитывая, то, что в американском разговорном языке выражение «to go West», означает нечто иное, нежели просто отправиться на Запад, а именно — «погибнуть или умереть», то название «мистический вестерн» вполне оправдано.

Финансирование фильма Джармушу пришлось искать в Европе, ибо штатовские компании, настороженные якобы заложенным в сценарии антиамериканским посылом, не вложили в съёмки «ни цента». Часть издержек режиссёр оплачивал из личных средств.

На премьерном показе Каннского фестиваля 26 мая 1995 года стояла гробовая тишина, по окончании просмотра никто не аплодировал, и только неизвестный зритель с сильным французским акцентом прокричал: «Джим! Это – дерьмо!». Лишь немногие кинокритики тогда заговорили о том, о чём давно боятся говорить — о шедевре.

Прошёл целый год, прежде чем «Мертвец» вышел на экраны США. Подобная задержка с релизом произошла и в европейских странах. Прокатная судьба его была сложной: в США фильм демонстрировался всего лишь в 37 кинотеатрах. Такие ведущие издания, как The New Yorker, впервые за всю карьеру Джармуша вообще проигнорировали выход его новой работы. Не исключено, что причиной столь прохладного приёма послужила мрачность нарисованной в фильме картины Америки.

Сюжет фильма «Мертвец»:

«2-я половина 19-го века. Поезд мчит в сторону Дикого Запада. Тихий, молодой бухгалтер из Кливленда Уильям Блейк недавно похоронивший своих родителей, на оставшиеся деньги купил билет до конца ветки в город Машин, где ему была обещана должность бухгалтера на металлургическом заводе Диккенсона.

Чем ближе поезд приближается к конечной точке пути, тем более выделяющимся и нелепым начинает выглядеть Блейк на фоне местных поселенцев, трапперов и всплывающего из окна поезда пейзажа. Единственным человеком, заговорившим с Блейком оказывается помощник машиниста – кочегар. Узнав о конечной точке пути Блейка, он предсказывает ему скорую гибель.

Город Машин оказался маленьким индустриальным городком на краю цивилизации, населенным угрюмыми лицами, и создающим весьма гнетущее впечатление. По приезду выясняется, что Блейк опоздал, и на его место уже взяли нового бухгалтера. Попытка прояснить это недоразумение у самого владельца завода, оканчивается неудачей: под прицелом ружья сумасбродного Диккенсона, Блейку приходится спешно ретироваться.

В диком, мрачном месте, одному, без денег, ему не удается даже напиться. Случайно он знакомится с местной девушкой Тэл, которая приглашает его к себе домой. Но среди ночи к ним внезапно врывается Чарли Диккенсон – сын владельца городка, и застав их в постели – убивает Тел и смертельно ранит в сердце самого Блейка. Будучи в шоке от происходящего, Блейк хватает револьвер, и убивает Чарли. Ему удается взгромоздиться на лошадь и ускакать из городка, но обессиленный от потери крови, он вскоре теряет сознание.

Таким его и находит индеец-отшельник, называющий себя – Никто. Узнав, что его имя Уильям Блейк, индеец принимает бухгалтера за давно умершего английского поэта Уильяма Блейка, стихи которого запали ему в душу много лет назад. Из уважения к его поэзии, Никто решает помочь Блейку достойно переправиться в мир духов…»

Итак, несколько слов самого автора Джима Джармуша из его интервью о фильме «Мертвец»:

« — Почему фильм черно-белый?

— Таким мы задумали его с самого начала. Для этого было несколько причин. Первая: эта история о человеке, который совершает путешествие и уходит от всего, что привычно для него. Краски, особенно в пейзажах, соединяют нас с традиционными цветовыми сочетаниями, знакомыми из жизни. Это не соответствовало основному элементу фильма. Вторая: «Мертвец» стилизован под 19-е столетие, и отсутствие дополнительной информации, которую несут цветовые оттенки – способ обеспечения некого исторического расстояния, опять же, нейтрализация связи с известными нам объектами и местностями. Фильмы в стиле вестерн конца 50-х начала 60-х годов снимались именно в такой пыльно-серой цветовой гамме. Робби (оператор) всегда проделывал прекрасную работу, чтобы отобразить все возможные серые тона, в то же время, сохраняя строгий контраст между черным и белым, как будто цветной фильм еще не был изобретен.

— А почему именно в стиле вестерн?

— Вестерн открыт для метафоры и уходит корнями в классические формы рассказа. В вестернах наиболее часто встречаются сюжеты о путешествиях на чужие земли, и они часто сопряжены с традиционными темами, такими как возмездие, выкуп или трагедия. Открытость формы и ее связь с «Америкой» в самом широком смысле, привлекла меня. Тем не менее, я должен признать, что «Мертвец» – нетрадиционный вестерн – этот жанр был использован лишь для изображения самого путешествия.

— Как вы прокомментируете тот факт, что «Мертвеца» запретили в Австралии?

— Мне все это показалось очень странным, потому что фильм запретили из-за эпизодической сцены, в которой девушка под пистолетом делает минет. Я не знаю, что они по этому поводу подумали, — в этой сцене герой идет по городу, повсюду смерть и запустение, следы губительного воздействия цивилизации. Меня удивляет, что кто-то мог подумать, будто фильм все это оправдывает. Мне и в голову не могло прийти, что «Мертвеца» могут воспринять как фильм, пропагандирующий оральный секс под угрозой оружия.

Любой фильм можно назвать политическим и проанализировать его с этой точки зрения. Но когда я снимал этот фильм, в мои планы не входило пропагандировать какие-либо политические убеждения. На первый взгляд это очень простая история, в основе которой лежит метафора жизни как путешествия, которое мы все должны совершить. Я хотел, чтобы сюжет был простым: это история дружбы между двумя людьми, которые принадлежат к совершенно разным культурам; они оба одиночки, аутсайдеры, оба потеряли всякую связь с традициями своей культуры. Вот в чем, на мой взгляд, заключается смысл фильма. Но в то же время, в отличие от других моих картин, этот сюжет побудил меня включить в фильм много побочных тем: насилие, оружие, американская история, привязанность к родным местам, духовность, Уильям Блейк и поэзия, слава, положение вне закона — все эти темы вплетаются в ткань фильма. Они часто обнаруживаются только при повторном просмотре, потому что я не хотел, чтобы они были даны слишком явно. Зачем бить зрителей кувалдой по лбу?

«Мертвец» — очень простой фильм, но в нем затрагивается очень много тем: история, язык, американское государство, культура аборигенов, насилие, индустриализация. Я хотел, чтобы важность этих проблем была очевидна, но чтобы в фильме они оставались на втором плане. В этой картине гораздо больше смысловых уровней, чем в остальных моих фильмах, но я сконцентрировал свое внимание на простоте сюжета, а множество различных тем сосуществуют в фильме, их важность одинакова.

— Почему вы решили снять фильм о смерти?

— Потому что смерть – единственная неизбежность и в то же время величайшая в жизни тайна. Для Билла Блейка путь мертвеца представляет собой его жизнь. Для индейца Никто это путешествие, лишь продолжительная церемония, цель которой, доставить Блейка обратно в мир духов. Для него душа Блейка случайно оказалась не там, где нужно, по ошибке попала в физическую оболочку. Совершенно не свойственное западному, представление Никто о жизни, как о бесконечном цикле, лежит в основе фильма.

— Почему для своего фильма вы выбрали поэта Уильяма Блейка?

— Уильям Блейк был английским склонным к фантазиям поэтом, художником, печатником и изобретателем. Его творчество было революционным, и за свои идеи он был заключен в тюрьму. Я не могу точно сказать, почему он оказался в моем сценарии, за исключением того, что пока я читал книги, написанные Коренными американцами, изучал их мысли, меня осенило, что многие идеи Блейка и его стихи словно пропитаны духом индейцев. Это особенно видно в «Поговорках ада» Блейка, также как и в других фрагментах его поэзии, которые на протяжении всего фильма цитирует Никто.

Как-то однажды в Риме мы с Роберто, зашли пообедать в дешевую столовую для рабочих. Посетители сидели за длинными столами. Мы сели за стол, рядом с нами сидели дорожные рабочие в синих комбинезонах, и Роберто завел с ними беседу. Они стали обсуждать стихи Данте, Ариосто и итальянских поэтов двадцатого века. Знаете, если вы приедете в какой-нибудь сраный Вайоминг, зайдете в бар, и у вас вдруг случайно вырвется слово «поэзия» — сразу получите пулю в задницу. Такова Америка. В то время как в Париже даже мусорщики любят живопись девятнадцатого века.

В голливудских вестернах, даже в тридцатые и сороковые годы, история мифологизировалась, с тем, чтобы подвести ее под некий моральный кодекс. Больше всего меня раздражает, когда в таких фильмах коренное американское население превращают в каких-то мифических персонажей. В одном из фильмов Джона Форда — кажется, в «Искателях» — по сюжету появляются индейцы-команчи, но снимались у него индейцы-навахо, и в фильме они говорят на языке навахо. Это все равно, что сказать: «Да, я знаю, что у меня тут по сюжету французы, но я смог найти только немцев — все равно никто не заметит разницы.

Все это напоминает политику апартеида. Люди, облеченные властью, будут делать все возможное, чтобы эта ситуация не менялась, а телевидение и кино — лучший способ промывать мозги народу, оглуплять его. Что касается «Мертвеца», то я хотел создать такой образ индейца, чтобы он не был, во-первых, дикарем, которого необходимо устранить, силой природы, стоящей на пути индустриального прогресса, и, во-вторых, благородным и просветленным туземцем (еще один штамп). Я хотел, чтобы мой герой был сложной личностью.

Как и отстрел бизонов, многое в фильме основано на реальных фактах, о которых я читал. Я читал об индейцах, которых возили по всей Европе и выставляли напоказ в Лондоне и Париже, словно диких зверей. Я читал о вождях, которых увозили на восток, а по возвращении их убивали члены племени из-за историй, которые они рассказывали о бледнолицых. Кстати, этот сюжет мы встречаем и в биографии индейца Никто.

(Тему отстрела бизонов остро поставил под вопрос режиссер Стэнли Крамер в своем фильме  «Благослови зверей и детей». Рекомендуем этот фильм для просмотра!)

Мишель Траш, которая снималась в фильме, — индианка из племени кри, она знает язык кри. Часть диалогов мы написали вместе, а остальное она перевела, обратившись к человеку, который бегло говорит на кри. На самом деле я не хотел, чтобы были субтитры перевода. Я хотел, чтобы этот диалог был подарком для людей, понимающих этот язык. Кстати, шутку о табаке смогут оценить только индейцы. Надеюсь, что последняя реплика в фильме: «Послушай, Никто, я же не курю» — вызовет у них примерно такую реакцию: «О Господи, этот бледнолицый так ничего и не понял».

А что касается табака, то Северная Америка — родина сорока сортов табака, гораздо более крепких, чем то, что мы теперь курим. Я с большим уважением отношусь к табаку, и меня умиляет наивность западного отношения к нему: «Смотрите, люди привыкают к курению, на этом можно сделать большие деньги!» Для индейцев табак — это святыня. Гости преподносят табак хозяину дома в знак уважения; его курят во время молитвы. Кэти, наш консультант по индейской культуре, принадлежит к Туземной американской церкви и во время богослужений употребляет пейотль. Перед съемками, рано утром, мы обычно отправлялись на склоны холмов вместе с индейцами из съемочной группы. Там мы молились и курили табак. Кэти набивала табаком церемониальную трубку и передавала ее по кругу. Каждый делал затяжку. Кэти возносила молитвы небу, земле, растениям, животным и живым духам. Но что меня буквально убивало, так это то, что, когда церемония заканчивалась и мы спускались с холма, она закуривала «Мальборо». Она прекрасно понимала всю противоречивость своих действий, но я все равно постоянно ее поддразнивал.

(В тему табакокурения предлагаем для прочтения статью на нашем сайте: «Минздрав предупреждает: «Курение – это яд!», или в чем табак не виноват».)

— То у что Никто называет «пройти сквозь зеркало», похоже связано со структурой фильма: в начале мы видим промышленный город, в конце — индейский поселок; в начале герой едет на поезде, в финале — плывет на лодке...

— Да, и все это еще связано с той абстрактной идеей, что Никто должен провести Блейка сквозь зеркало воды и отправить его обратно в духовный мир. Но по-настоящему меня потрясло то, что эти две культуры сосуществовали лишь очень короткое время, а потом индустриальный мир поглотил островок туземной культуры. Индейские племена Северо-Запада со своей уникальной культурой существовали уже несколько тысяч лет, и вдруг их стерли с лица земли меньше чем за столетие. Белые даже использовали биологическое оружие: давали им одеяла и другие вещи, зараженные различными инфекциями, лишь бы уничтожить эти племена. И вот они исчезли. А ведь у них была невероятно богатая, интересная культура.

Я не знаю ни одного художественного фильма об индейской культуре американского Северо-Запада. Фильм отчасти постановочны и герои, по сути, снимаются как актеры. У этих племен была очень богатая культура, потому что в реке, возле которой они жили, водилось много лосося, индейцы коптили рыбу на зиму и в зимнее время почти не охотились, поэтому избыток времени сказался на развитии архитектуры, ремесел, мифологии, обрядов: они проводили тщательно продуманные церемонии с гигантскими скульптурами, которые благодаря оптическому обману и прочим трюкам могли менять обличье. Вот почему огромный индейский дом в «Мертвеце» так необычно открывается, когда Никто заходит внутрь, чтобы поговорить со старейшинами племени и взять у них каноэ. Кажется, что дверь отворяется словно по волшебству, но на самом деле она оборудована целой системой блоков, которые реально использовались у этих племен.

В фильме Блейк, словно чистый лист бумаги, на котором каждый хочет что-то написать. Вот почему я считаю Джонни идеальным исполнителем этой роли — у него тоже есть это качество. Он объявлен вне закона помимо своей воли, потом ему говорят, что он — великий поэт, а он даже не понимает, что за чушь несет этот полоумный индеец. Когда Никто оставляет его в одиночестве, Блейк под воздействием пейотля погружается в череду видений, чего, возможно, сам не осознает. Он голодает, но не намеренно, а лишь потому, что не знает, как достать еду. Это очень важная церемония у большинства североамериканских индейских племен: человека оставляют без пищи, обычно на три дня, и все это время он галлюцинирует.

Вопреки его природе, обстоятельства превращают Блейка в преследуемого законом преступника, в убийцу, в человека, чьё физическое существование медленно истончается. Оказавшись посреди мира беспорядочного и жестокого, он прозревает хрупкость всех живых вещей. Он словно бы проходит через поверхность зеркала и обнаруживает себя на другой стороне, в мире, ранее ему неизвестном.

С одной стороны, путь Уильяма Блейка ведёт его из жизни в смерть, но с другой стороны — это путешествие из тьмы в свет. Мир города с говорящим названием «Машин» в том виде, каким он нарисован в фильме, — это мир тьмы. Устройся Блейк на работу у Дикинсона, он обрёк бы себя на несчастную жизнь до гроба. Встреча с индейцем даёт ему надежду на иное и лучшее существование. Неслучайно Никто встречает его цитатой из блейковских «Изречений невинности»:

«Люди явятся на свет,

А вокруг — ночная тьма.

И одних — ждет Счастья свет,

А других — Несчастья тьма».

С традиционной для западной культуры перспективы смерть есть нечто тёмное и сугубо отрицательное. Но для мудрецов востока и для индейских шаманов смерть — это лишь частица более широкой жизни и вовсе не повод для слёз.

(Эту тему мы затронули в статьях о белом и черном цвете)

Для Уильяма Блейка путь мертвеца представляет собой его жизнь. Для индейца Никто это путешествие – лишь продолжительная церемония, цель которой – доставить Блейка обратно в мир духов. Совершенно не свойственное западному представление Никто о жизни, как о бесконечном цикле, лежит в основе фильма. Смерть представлена не как определённая точка в повествовании, а как длящийся процесс одновременного телесного разложения и душевного воскрешения. Каждый персонаж фильма подобен сотруднику хосписа, который, приближая физическую гибель Блейка, содействует его возвращению в бестелесный мир духов».

Приятного и осознанного онлайн просмотра фильма «Мертвец» 1995 года!